История создания бренда Украины Ukraine Now. ФОТО

Сооснователь креативного агентства banda.agency Павел Вржещ (Клубникин) рассказал, как велась работа над брендом Ukraine Now.

В своем материале, размещенном в Facebook, он отметил, с чем команде пришлось работать, что времени на проект было не так много, и что все делалось бесплатно.

Это волшебное для нас приключение началось в конце марта: нас пригласили в Кабмин и показали рабочий проект бренда Украины. До этого работа велась восемь месяцев. Проекту помогал британский офис коммуникаций – люди, которые сделали бренд Великобритании. Они же привлекли к разработке лондонское агентство M&C Saatchi.

Были проведены исследования о восприятии Украины среди иностранцев и фокус-группы, – отмечает он.

По словам сооснователя агентства, его команде рассказали, что посыл Ukraine Now, который на тот момент считался рабочей версией, нравится, хорошо протестирован и очень хорошо принимается западной аудиторией инвесторов и туристов.

А вот с дизайном, предложенным британцами, были большие вопросы. Он не нравился и не решал поставленных задач. Мы посмотрели, и нам тоже не понравилось. Я себе бренд Украины представлял точно не таким...

Мы понимали: возьмемся мы или нет – процесс уже не остановишь, и есть большая вероятность, что брендом Украины будет то, что мы увидели. Мы ушли и пообещали подумать, – рассказывает Вржещ далее.

При этом он замечает, что вся команда понимала, что даже если будет сделана хорошая работа, «то шансы, что она увидит свет, а не затеряется в правительственных кабинетах, оценивался 1 к 5».

К тому же нам сразу сказали, что денег выделить на нас не могут. То есть все, что мы сделаем, мы сделаем бесплатно. Только очень глупый бизнесмен влез бы в такой проект с такими рисками. И мы влезли… Всю работу мы сделали совершенно бесплатно… Одним из главных наших мотивов был тот, что нам прямо очень не хотелось, чтобы у Украины был такой бренд, какой мы увидели тогда на встрече, – подчеркивает Павел.

Времени на работу было очень мало: с момента общего брифинга и до утверждения в Кабмине прошло чуть больше месяца. И здесь, по признанию banda.agency, большая заслуга и команды премьера, и министерства информационной политики.

Палки в колеса никто не ставил, все всячески помогали и были заинтересованы в результате, – подчеркивают создатели.

В конце марта мы забрифовались внутри агентства. Над проектом работало 11 человек: Юрий Русовский, Роман Гурбанов, Мария Дмитрова, Антон Иванов, Евген Величев, Анастасия Бурганова, Анна Емельянова, Алина Мегидь, Егор Петров, Ярослав Сердюк и я.

Что было важного из исследований? Сегодня три самые популярные ассоциации с Украиной у иностранцев – это «революция», «коррупция» и «военные действия».

Что мне еще больше не понравилось – иностранцы, которые ни разу не были в Украине, видят нас – украинцев – как закрытых, агрессивных и нетолерантных. С такой репутацией довольно сложно привлекать инвестиции и туристов в страну, – констатирует Павел Вржещ.

Он отмечает, что задачи, которые были поставлены перед новым брендом: привлечь внимание иностранных инвесторов и туристов; изменить негативные ассоциации с Украиной, которые существуют в мировом информационном пространстве; создать такой бренд, который покажет Украину как открытую, современную страну, где все самое интересное происходит прямо сейчас.

Мы искали, от чего оттолкнуться. Ключевым решением и вдохновением для нас стало то, как мы под чуть другим углом посмотрели на Ukraine Now. Не меняя слов, мы решили сдвинуть фокус и сделать главный акцент на Now. Подчеркнуть динамику момента, важность того, что именно сейчас в Украине происходит столько изменений и столько всего нового.

Именно сейчас Украина меняется и становится страной, которую все больше хочется любить и которой хочется гордиться.

Все больше украинцев – это про сейчас. Они не жалуются на прошлое и не ждут, что кто-то в будущем им что-то даст. Они не боятся и не ждут. Они хотят и действуют, создают прямо сегодня, прямо сейчас. Открывают новые компании, кафе, рестораны мирового уровня, строят новые заводы, новые креативные школы и инновационные технопарки, – подчеркивает он.

А поскольку решением команды стало сделать акцент на Now, визуально было подчеркнуто желтым главное слово Now, и добавлена синяя форма, напоминающая знак нотификейшена, который мы привыкли видеть онлайн.

Вржещ констатирует, что «это знак, который символизирует что-то новое, что-то привлекающее внимание»: И Украина сегодня делает много важных вещей, которые стоят внимания всего мира. Стиль в итоге получился современный, яркий и полный оптимизма. Удивительно, но удалось избежать банальщины вроде колосков, подсолнухов, церквей и вышиванок.

Поскольку мы хотим, чтобы знак встраивался в сообщение и становился его частью, мы сделали знак динамичным. Есть 12 вариантов расположения плашек и круга. Плюс пиктограмма в синем кружочке может меняться в зависимости от сюжета и контекста. Что делает стиль универсальным в работе.

Именно эта динамика и узнаваемость форм позволила впоследствии людям без особых знаний фотошопа играться со знаком, составлять свои варианты, переделывать, ну и, конечно, генерировать мемы – куда без них, – рассказывает Павел.

Отдельно он подчеркивает тот факт, что у бренда Украины есть и свой собственный шрифт «Ермилов», разработанный талантливым шрифтовиком Кириллом Ткачевым: Это современный массивный гротеск с характерными скосами в углах букв. На его создание Кирилла вдохновило творчество украинского художника-конструктивиста Василия Ермилова. Мы пока использовали только латиницу, но кириллица там вышла даже лучше, и скоро ее тоже сможем показать в работе.

Иметь свой уникальный шрифт для бренда – это уровень.

Напомним, что презентация бренда состоялась в Кабинете министров Украины 10 мая.

По техническим причинам слайды презентации не показывались в прямой трансляции.

Это, конечно, сильно повлияло на то, что большинство не смогло оценить целостный брендинг, а лишь его часть из разных источников…

Нам очень хотелось в краткой эмоциональной форме рассказать все, что мы чувствуем и как понимаем это наше Now. Но бюджета на ролик не было, а снова за свои – мы такой масштаб не потянем.

Мы обратились к нашим друзьям и партнерам за материалами и собрали пример видео из кусочков. За что им большое спасибо! Это проект «Моя країна» (1+1 media), Brave Factory, Good Wine, KAN, MacPaw, Unit City, Анна Попруга, Анна Макиевская, Женя Пылинский, Мария Олейник, Елена Мартыненко, Павел Полторакин.

Отдельное большое спасибо команде Onuka и лично Валерии Левицкой за такой прекрасный трек, без которого этот ролик никак бы не сложился.

Озвучку сделала наш копирайтер Настя. Там есть вопросы по чистоте сведения звука, но мне безумно нравится, как это звучит: без пафоса, без надрыва, очень свежо и очень искренне, – отмечает в своем рассказе сооснователь агентства.

Следующими шагами команды создателей будет:

- Подготовка целостного и полного брендбука;

- Проработка и тестирование работы на всех носителях и особенно онлайн;

- Вовлечение в сотрудничество всех департаментов и министерств для совместной популяризации единого сообщения;

- Запуск современного и лаконичного сайта, который станет первой точкой входа для всех интересующихся Украиной и поможет сформировать наш положительный образ;

- Вовлечение в бизнес-сообщества в популяризацию сообщения Ukraine Now.

По словам Павла, «нужно убедиться, что, в конечном счете, бренд работает и дает экономическую пользу, а не только привлекает внимание и увеличивает осведомленность».

К слову напомним, что ранее семеро украинцев попали в европейский рейтинг личностей, меняющих общество.

Заявления о том, что в Украине отменяются вызовы врачей на дом - миф, - Павел Ковтонюк

Украинцев ожидает изменения принципов работы поликлиник, в связи с чем МОЗ напоминает пациентам о необходимости подписания деклараций с семейными врачами.

О том, как будет проходить медреформа в Украине в интервью "РБК-Украина" рассказал заместитель министра здравоохранения Павел Ковтонюк.

С 1 июля стартуют самые кардинальные изменения в системе здравоохранения за все годы независимости. Реформируются принципы в работы первичного звена медицинской помощи – семейных врачей, терапевтов и педиатров.

В частности, с 1 июля поликлиники, поддержавшие реформу, будут получать средства из госбюджета не просто для выплаты зарплаты врачам, а в соответствии с формулой “деньги ходят за пациентом”.

То есть финансирование  медучреждений будет зависеть от количества подписанных деклараций.

Подписная кампания стартовала в Украине с 1 апреля, и ее темпы оказались выше их ожиданий. О том, насколько активно украинцы заключают декларации, можно ли будет вызвать врача на дом, как реформируется процесс выписки больничных, и как будет проходить медицинская реформа в 2019-2020 годах в интервью рассказал заместитель министра здравоохранения Павел Ковтонюк.

О декларациях и семейных врачах

– Вы уже нашли себе семейного врача и подписали с ним декларацию?

– Нет. Еще не нашел. Но начал поиск на прошлой неделе. Не было свободного времени для этого, не доходили руки. Спросил на Facebook у людей. Если кого-то выберу, а потом меня этот врач не устроит, то я его заменю. Я решил, что буду стараться так делать. Видимо мне, в отличие от Уляны Супрун, будет значительно легче найти семейного врача, поскольку я не настолько известен, как она.

– После того, как пациент подпишет декларацию, что для него изменится при получении медицинской помощи от семейного врача?

– За подписание декларации с семейным врачом пациент не получит подарок. Это просто условие для того, чтобы заработала новая система. В результате реформы пациент будет получать более качественную помощь от врача, для которого также несколько улучшаться условия труда.

Внедрив принцип “деньги ходят за пациентом”, мы заинтересуем врача в предоставлении качественной помощи пациенту. Это будет стимулировать врача оказать услугу таким образом, чтобы пациент остался доволен. Кроме того, это позволит нам жестко контролировать качество услуг, из года в год повышать его, стимулировать это финансовыми инструментами. Но для этого нужны эти декларации.

Это – первый шаг, чтобы запустить в работу принцип. Сразу такое счастье не свалится на голову, но со временем мы все убедимся в том, что врачи стали понемногу меняться и по-другому к нам относиться.

– Смотрите, сейчас на приеме у врача пациенту нужно заплатить, например, за специальную бумагу для флюорографии или за какие-то специфические анализы. После подписания декларации это все будет бесплатно?

– За три года мы выведем всю систему здравоохранения на то, что у нас прописано в законе о медреформе, а именно: всем будет четко понятно, что будет бесплатно, а что платно.

Мы шаг за шагом приближаемся к этому. И первый шаг – это первичная помощь. Минздрав принял соответствующий приказ, регулирующий вопросы оказания первичной помощи, в котором указано все, что пациент получит у семейного врача бесплатно. За это нельзя брать денег – ни копейки. Туда, помимо осмотра, входят восемь обследований, электрокардиограмма, несколько тестов и т.д.

В постановлении Кабинета министров об условиях заключения договоров между Национальной службой здоровья и медучреждениями, оказывающими первичную помощь, написано четко: если учреждение берет деньги с пациента, сначала оно получит предупреждение от Службы. А если возьмет деньги с пациента второй раз, то в одностороннем порядке Национальная служба здоровья должна расторгнуть контракт.

Мы будем очень жестко к этому относиться. Почему? Мы уже нормально заплатили из госбюджета за эти услуги в пределах тарифа. Тариф у нас высокий, он очень хороший. Нам было нелегко согласовать его в Министерстве финансов. Поэтому для семейных врачей будет аморальным брать дополнительные деньги с пациентов.

– Что делать в случае, если Национальная служба здоровья расторгнет договор с единственной поликлиникой в районе? Куда идти пациенту?

– Это будет проблемой местных властей, если у них есть такая поликлиника, которая, получая хорошее финансирование из госбюджета, продолжает брать деньги с пациентов. Местным властям придется принимать меры.

Например, увольнять главного врача и обращаться в Службу с просьбой продлить контракт. Или местная власть будет вынуждена самостоятельно содержать такую поликлинику. Мы не будем платить за коррупцию, за то, чтобы с пациентов брали деньги.

– Приведите примеры, за что пациентам необходимо будет платить на приеме у семейного врача?

– Ни за что. В рамках первичной и экстренной медицинской помощи пациент не должен платить за какие-либо услуги. В рамках вторичной и третичной медпомощи, то есть в больницах, будет существовать перечень медицинских услуг, стоимость которых государство не сможет покрыть.

Но стратегия нашей медреформы заключается в том, чтобы люди как можно раньше обращались к врачам. А это будет возможно, если первичная помощь будет максимально доступной, и платить за нее не будет нужно.

– Какая сейчас ситуация с подписанием деклараций пациентов с семейными врачами, терапевтами и педиатрами?

– Вообще кампания идет очень активно. Активнее, чем мы ожидали. С начала апреля, то есть с начала кампании по выбору врача, от недели к неделе, динамика росла. Но в последнее время она стабилизировалась. Сейчас в день добавляется примерно 100-150 тысяч деклараций. Это очень хороший темп.

– По вашей оценке, сколько в этом году будет подписано деклараций?

– В этом году никто не планировал достичь ста процентов. Мы думали, что в этом году хотя бы 20-30 процентов пациентов подпишут декларации. И были бы очень рады. Из опыта других стран мы знали, что в первый год подписывается очень мало людей.

Например, в Польше подписались десять процентов. Но мы видим, что двадцать процентов нам точно гарантировано. Такая активность связана с тем, что к врачам в первую очередь пошли люди, которые активно ходят к ним и осведомлены о реформе.

Но ста процентов никогда не будет, поскольку такого никогда не бывает при подписании деклараций. После того, как темпы подписания пойдут на спад, мы будем предпринимать дополнительные усилия, чтобы люди шли оформлять декларации.

– О каких усилиях идет речь?

– Сначала просто будем информационно активизировать кампанию по выбору врача. Потом будем принимать другие меры. Например, лекарства по программе “Доступні ліки” можно получить по рецепту только от семейного врача или терапевта. Это также будет стимулировать пациентов обращаться к врачам первичного звена, с которыми сначала нужно будет подписать декларации.

– Эксперты и пациенты высказывали опасения, что из-за дефицита семейных врачей в Украине и установленного для них максимума в обслуживании пациентов (не более двух тысяч) очень быстро начнет проявляться нехватка таких врачей. Много ли в стране семейных врачей, уже достигших этого максимума?

– Это миф, что на каждого врача придется много пациентов. Сейчас в стране лишь несколько семейных врачей и педиатров достигли установленного лимита. То есть когда врачи говорят людям, что они набрали свой максимум пациентов, и поэтому советуют им обратиться к другому специалисту, такие врачи обманывают пациентов и нарушают соответствующий приказ Минздрава. Мы будем выявлять и наказывать таких врачей.

– И.о. министра здравоохранения Уляна Супрун написала в Facebook, что есть случаи оформления фейковых декларации. Зачем это делается?

– Происходит множество нарушений. Одно из самых распространенных – это отказ пациенту в подписании декларации не по месту его прописки, а также из-за якобы достижения врачом выше указанного лимита.

Но есть и другие ситуации. Например, оформление деклараций на бумаге, а не с помощью электронной системы, или требуют какие-то справки из ЖЭКа.

Также встречаются случаи, про которые написала Уляна Супрун, а именно – когда человек приходит к врачу подписать декларацию, а она уже на него оформлена. То есть кто-то вводил в систему фейковые декларации.

Но врачи еще не знают, что мы видим в системе все их действия. Мы сейчас видим все подозрительные декларации, которые мы будем пропускать через особую систему верификации. Национальная служба здоровья не будет за них платить, пока они не пройдут проверку.

– То есть Национальная служба здоровья будет потом проверять каждую декларацию?

– Не каждую. Она будет проверять около пяти процентов деклараций. Например, когда мы видим, что у какого врача 30 пациентов указали один и тот же номер телефона при подписании деклараций. Это вызывает подозрения в достоверности таких деклараций. Кроме того, у нас есть несколько пациентов, которым по 140 и 150 лет. Это или ошибка, или рекорд продолжительности жизни.

– Декларации изначально оформляются в электронном виде, после чего они подписываются собственноручно. Но зачем их подписывать собственноручно? Почему недостаточно написать своему врачу сообщение посредством электронных каналов коммуникации, чтобы не отнимать у пациентов и врачей лишнее время на встречу?

– Скоро в электронной системе у каждого пациента будет возможность создать собственный кабинет. Мы уже начинаем соответствующую разработку. Я думаю, что благодаря этому примерно через полтора-два месяца можно будет подписать декларацию с врачом из дома, то есть не приходя к нему на прием. Но для этого у пациента должна быть электронная подпись.

– В каких регионах сейчас самая худшая ситуация по количеству подписанных деклараций?

– В Херсонской, Сумской, Киевской, Луганской областях. Мы глубоко не анализировали, с чем это связано. Мы дали прошлый месяц “на раскачку”. Мы сначала дали возможность поставить компьютеры, провести разъяснительную кампанию. Но сейчас уже будем смотреть на тех, кто плохо начал. Это будут как области, так и отдельные города. Есть города, где вообще ничего не началось, например, в Ужгороде, Прилуках (Черниговская область, – ред.). У нас есть перечень из примерно десяти крупных городов, где ничего не происходит.

– Вы не ощущаете саботаж в этих регионах? Возможно, где-то ставят палки в колеса политические оппоненты?

– Я не могу сказать, что где-то есть такие признаки. У нас есть более медленные регионы. Например, медленно начали во Львове и Днепре. Но потом после наших соответствующих разъяснений там начались кампании по подписанию деклараций. Я думаю, что так будет и в дальнейшем по другим регионам. Также не могу сказать, что где-то есть какие-то политические моменты.

Как вы знаете, у нас есть определенные политические проблемы с Закарпатской областью, но в этом регионе довольно неплохие темпы подписания деклараций. Но некоторые города нас удивляют своей активностью, например, в Донецкой области. Одним из лидеров является Кривой Рог в Днепропетровской области.

– Отслеживаете ли вы ситуацию, как и где подписывают декларации пациенты, проживающие на временно оккупированных территориях? Возможно, за счет этих пациентов Донецкой области удается быть в лидерах по количеству подписанных деклараций?

– Мы этого не отслеживаем. Но вряд ли это влияет на лидерство Донецкой области, поскольку соседняя также прифронтовая Луганская область находится среди аутсайдеров по количеству подписанных деклараций.

О реформе первичного звена и больничных

– Правильно ли я понимаю, что с 1 июля на новые принципы финансирования первичного звена не смогут переходить отдельные поликлиники, а только целые города и регионы? Почему так? Какие это будут города и регионы?

– Это делается потому, что при расчетах из госбюджета мы можем оперировать только бюджетными единицами – получателями средств. Согласно украинскому законодательству, бюджетными единицами могут быть только такие общины – города, районы и ОТО.

На сегодня на новые принципы финансирования могут перейти около 50 таких общин. Но они еще не прислали заявки в Национальную службу здоровья. Мы ожидаем, что с 1 июля на новые принципы финансирования смогут перейти 100-150 общин. Немного. Но нет ничего плохо в том, что сначала их будет мало. Сначала мы примем тех, кто подготовился лучше всего. А уже со следующего квартала будем ожидать массового подключения.

– Сколько всего в Украине таких общин?

– Я не знаю, сколько их у нас. Знаю, что в Украине примерно 1200 медучреждений, которые оказывают первичную медпомощь. Думаю, что в первых ста общинах будет примерно двести-триста таких медучреждений. То есть, с 1 июля на новые принципы финансирования перейдут примерно 15-20 процентов медучреждений первичной помощи.

– Не возникнет ли проблем с запуском реформы с 1 июля из-за того, что до сих пор не набрано достаточно работников в центральный офис Национальной службы здоровья? Руководителям медучреждений будет с кем подписывать договоры в этой службе? По последней информации от Службы, там работает только четыре сотрудника. А конкурсы на открытые вакансии объявлены лишь в начале мая…

– Для того чтобы подписывать договоры, Национальной службе здоровья необходимо примерно десять – пятнадцать работников. Не обязательно людей принимать на работу исключительно на основании результатов конкурса. Сотрудников можно нанять по переводу из других министерств. Главное, чтобы на договоре между Службой и медучреждением стояла подпись руководителя этого медучреждения. Поэтому, чтобы стартовать с июля, небольшой штат Службы не станет для нас сдерживающим фактором.

– Сколько средств заложено в госбюджете 2018 года на выплату недавно утвержденных тарифов медучреждениям первичного уровня, и сколько планируете реально потратить?

– У нас для первичного звена на весь год есть 13,28 миллиардов гривен. Из них чуть больше пяти запланировано на первое полугодие, а остальные – на второе полугодие. Если нынешние темпы подписания деклараций сохранятся, то, полагаю, мы выберем все. Если они замедлятся, то у нас, возможно, останется немного средств.

– Какой тариф будете предлагать заложить в госбюджете следующего года?

– Это еще вопрос переговоров, который будет зависеть от возможностей нашего бюджета. Но он будет не ниже, чем в 2018 году. Но будет ли он выше, будет понятно в рамках бюджетного процесса. В прошлом году мы в трехлетней бюджетной резолюции закладывали более высокий тариф на 2019 год, а также планировали повышение стандартов качества медуслуг под этот тариф.

– Напомните, какой тариф на 2019 год закладывали в бюджетной резолюции, и какое улучшение услуг имеется в виду?

– Мы закладывали в резолюцию 450 гривен (на человека, – ред.). В этом году мы ввели несколько требований к медучреждениям первичной помощи. Например, впервые в истории украинской медицины вводим сервисные требования, такие как обязательная возможность дистанционной записи к врачу, отсутствие крупных живых очередей, сдача базовых анализов прямо на месте, организация оказания медпомощи в выходные, праздники.

На следующий год мы можем повысить эти стандарты, к примеру, ввести дополнительные анализы в пакет бесплатной медпомощи. Но все эти требования мы хотим вводить по готовности медучреждений. Просто так декларировать что-либо мы не намерены. Мы хотим, чтобы для медучреждений эти требования были подъемными.

– То есть в реформированных медучреждениях первичной помощи с 1 июля не должно быть очередей?

– В них не должно быть больших очередей. Небольшая очередь под кабинетом будет всегда, потому что врач одного пациента смотрит дольше, другого – быстрее. Но благодаря плановой предварительной записи, можно будет избежать больших очередей. Кроме того, небольшая очередь может формироваться за счет пациентов, которые приходят не записавшись.

– В последнее время распространилось множество спекуляций о том, что реформированные медучреждения получат право отказывать пациентам в вызове врача на дом. Останется ли у пациента возможность вызвать врача на дом или нет? Что делать человеку, который, например, пришел к врачу за справкой о том, что он выздоровел, но снова заразился, находясь в одной очереди с больными людьми, пришедшими в поликлинику, не имея возможности вызвать врача на дом?

– В выше указанных возможных требованиях есть норма об отдельных входах в поликлиники для тех, кто еще болеет, кто уже выздоровел. Но если мы сейчас введем это требование, я не думаю, что в июле все медучреждения смогут его выполнять. А мы, опять же, не хотим просто деклараций. Это хорошее требование для следующих этапов повышения тарифа.

Что касается вызовов врача. Это миф о том, что в Украине отменяются вызовы врачей на дом. Они не отменяются. Но мы постепенно начинаем двигаться к европейской практике, где вместо огульных ненужных вызовов на дом, между врачом и пациентом налажены отношения. Это постоянное живое общение, когда врач вас знает, рассказывает на приеме, как лечиться в будущем.

Когда я прихожу к врачу со своим ребенком вакцинироваться, врач мне рассказывает, как действовать в той или иной ситуации. Это и есть нормальная работа врача. У нас вместо этого врачей вызывают на дом. Это неправильно. В Европе люди не обращаются к врачам не потому, что там злые медики, а потому что пациент сам знает, как ему действовать, благодаря тому, что раньше ему рассказал об этом его врач.

Вторая причина необходимости вызова врача на дом – это получение больничного. Мы сейчас меняем систему выписки больничных. Мне бы хотелось, чтобы до конца года мы это успели сделать. Потому что мы планируем сформировать такую систему, когда отпадет необходимость вызывать врача в первые дни болезни для того, чтобы получить больничный лист. Эти причины вызова врача на дом мы уберем и откроем дорогу для нормальных отношений врача и пациента.

– Каким образом будет проведена реформа больничных?

– Пока я не могу раскрывать все карты, поскольку над этим работают, кроме Минздрава, Министерство социальной политики и Фонд социального страхования, который выплачивает деньги по больничному. По большинству параметров мы достигли консенсуса. Это будет серьезное упрощение процедуры их получения, которая устроит и работодателей, и Фонд, и нас.

Мы хотим разгрузить врача от необходимости оформления больничного, поскольку это – не вопрос лечения, а социальных выплат. Врач будет участвовать в этом процессе только для того, чтобы засвидетельствовать факт заболевания.

– Сколько раз после этой реформы врачу придется контактировать с пациентом, чтобы оформить больничный?

– Пока могу сказать лишь то, что все больничные будут переведены в электронную форму. После того как работник переболеет и выйдет на работу, работодатель в электронной форме больничного будет ставить отметку, что сотрудник вышел на работу и больничный больше не нужен.

– Будут ли частные поликлиники иметь возможность получать выплаты от Нацслужбы здоровья?

– Им ничего не мешает приобщиться к этому процессу. И они это делают. Сейчас примерно семь-восемь процентов из всех медучреждений, которые зарегистрировались в электронной системе и хотят получать денежные средства от Службы за оказание медуслуг на первичном уровне, приходится на частные поликлиники. Но непосредственно заключает с пациентами декларации пока только одно частное медучреждение.

Я думаю, что договор с Нацслужбой здоровья подпишет только это заведение, или еще несколько. “Частники” будут смотреть, как идет подключение коммунальных поликлиник, и уже потом решать, принимать ли им в этом участие.

Это напоминает ситуацию прошлого года с подключением к программе “Доступні ліки”, когда сначала к ней приобщались, в первую очередь, коммунальные аптеки. Я думаю, что частный сектор плавно войдет в реформу. Мы будем его всячески стимулировать для этого. Это одна из целей нашей реформы.

Есть одна серьезная вещь, которая сейчас мешает частным заведениям более активно приобщаться к реформе – это невозможность вакцинировать детей вакцинами, которые закупает государство. К сожалению, согласно нашему законодательству, такие вакцины нельзя распределять в частные медучреждения. Это неправильно.

Это создает серьезные препятствия для частных медучреждений по участию в реформе. Потому что вакцинация – одна из базовых услуг, которую дети должны получать бесплатно в рамках первичной медпомощи. Это проблема, которую мы беремся решить. И мы решим ее, внеся изменения в Бюджетный кодекс.

Реформа медицины: как будет работать первичный уровень?

О Нацслужбе здоровья

– Есть еще один глобальный вопрос. Чем собственно будет заниматься Нацслужба здоровья? Сколько там будет работать сотрудников?

– Этот вопрос стоит рассматривать в двух плоскостях: как она будет работать сейчас, и как будет работать после проведения реформы по всем уровням оказания медпомощи. В итоге запланировано, что в полностью функциональной Службе будут работать 1060 сотрудников.

Я думаю, что на такую мощность она выйдет не раньше чем через несколько лет. Сейчас у нас есть цель, чтобы на каждом этапе реформы у нас было достаточное количество персонала в Службе. Для того, чтобы в июле начали работать по новому принципу финансирования первые медицинские учреждения нужно 10-15 сотрудников, может, до двадцати. Для большего количества договоров нужно будет около ста человек персонала.

Со следующего года у нас будет проводиться пилотный проект на вторичном уровне. Для этого нужно будет нанять дополнительный персонал. Через год, когда в реформу больницы будут входить массово, необходимо будет больше сотрудников для проведения медицинского аудита на местах. Они будут смотреть, предоставлены ли услуги в соответствии с договорами.

– Где будет размещаться Нацслужба здоровья?

– Временно ее команда работает в помещении Минздрава. Но мы сейчас ищем для нее соответствующее помещение. Мы не хотим, чтобы эти ведомства сидели вместе. Деятельность службы координируется министром здравоохранения, то есть утверждаются основные вещи, например, штатное расписание, финплан.

Таким образом, рычаги влияния у Минздрава на Службу есть. В мировой практике есть примеры конфликтов между этими двумя органами. Поэтому мы разработали предохранители, чтобы не было перекосов в одну из сторон.

Нужно понимать, что Нацслужба здоровья – это максимально технократическая организация, она не принимает решений, кому сколько денег дать, как развиваться. Она просто должна заниматься качественным менеджментом договоров, контролем и аналитикой данных, которые она получает от медучреждений, а также предоставлять свои предложения. В то же время политику в сфере здравоохранения определяет министерство. Если будет перевес в сторону министерства, то деятельность Службы станет политизированной. В таком случае будет ручное распределение средств.

Если Служба будет слишком самостоятельной, то есть риск того, что она начнет, скажем так, играть в свою игру. Мне кажется, что нам удалось выдержать соответствующий баланс полномочий.

– Как будете нивелировать риски коррупции среди сотрудников Нацслужбы здоровья? Например, за определенную благодарность аудитор службы может и не заметить, что, как вы упомянули в начале разговора, у одного врача подписано 30 деклараций с одинаковым телефоном пациента?

– В первую очередь, риски нивелируются тем, что мы работаем с электронной системой здравоохранения. Подделать и стереть данные, которые уже внесены в нее, невозможно. В систему будут вноситься все данные – и первичные данные пациентов, и уже в ближайшее время – медицинские данные пациентов. Нацслужба может закрыть один раз глаза на какие-то несоответствия. Но это остается в системе, потому что внесенные туда один раз данные изменить нельзя. Если их все же нужно изменить, необходимо создать их новую версию, но старая останется. Поэтому любой правоохранительный орган легко это заметит.

Нельзя будет “подтереть”, подделать, вырвать листочек, приклеить задним числом, заполнить журнал так, как тебе продиктовал главный врач. Это все становится невозможным. Все станет прозрачным и на виду у всех контролирующих органов.

– Все говорят, что благодаря установленному тарифу в 370 гривен за каждого пациента, семейные врачи станут больше зарабатывать. Но эти средства получит напрямую не этот врач, а поликлиника, где он работает. Как именно это отразится на заработной плате семейного врача?

– Фонд оплаты труда медучреждения, то есть заработная плата всех врачей, медсестер и других сотрудников, серьезно возрастет. То есть, даже если будет применена такая простая и недалекая кадровая политика, как раздать всем одинаковые зарплаты, то все равно они повысятся. э

Но, я надеюсь, что руководители медучреждений все же будут работать более продумано и проводить дифференцированную финансовую мотивационную политику. То есть, будут вознаграждать тех, кто работает хорошо, чтобы они чувствовали, что они формируют доход этого медучреждения.

– Правильно ли я понимаю, что такая возможность предоставлена после недавнего изменения правил, согласно которым руководители медучреждений устанавливают заработную плату своим работникам? Что это за новшество?

– Это право появилось у руководителей медучреждений после того, как мы в прошлом году провели через Верховную Раду законопроект об автономизации поликлиник и больниц. Для того чтобы медучреждения смогли перейти на новые принципы финансирования, местные органы власти должны своими решениями превратить их из бюджетных учреждений в некоммерческие коммунальные предприятия, то есть сделать их автономными.

Без такой автономизации руководитель поликлиники не может подписать договор с Нацслужбой здоровья. Следствием такого статуса становится то, что медучреждение освобождается от многих старых норм плановой экономики, таких как необходимость придерживаться тарифной сетки зарплат, которая принимается правительством для определенных категорий персонала. Руководитель бюджетного учреждения, в отличие от менеджера некоммерческого коммунального предприятия, не может отклоняться в ту или иную сторону от этой сетки.

Кроме того, руководитель автономного медучреждения может, кроме изменения показателей сетки, перенаправлять средства с одной статьи расходов на другую. Например, если руководителю удается экономить на расходах на коммунальные услуги, он может направить высвободившиеся средства на зарплаты. А бюджетное учреждение может делать только то, что указано в бюджетной сетке.

Кроме того, у автономного медучреждения нет нормы, сколько в нем должно работать персонала. Если ты можешь справиться с меньшей численностью персонала, чем бюджетное учреждение, то – пожалуйста. То есть у руководителя некоммерческого коммунального медучреждения появляются новые возможности принятия решений для повышения эффективности работы.

К чему это приведет? Тот, кто умеет лучше вести дела, тот будет больше зарабатывать. Это даст возможность, например, обновить систему отопления, установить энергоэффективные окна и двери, компьютеризировать часть работы, которую раньше выполняли люди.

– Как будут получать первичную медицинскую помощь иностранцы?

– По оказанию медуслуг для иностранцев есть общее правило, которое закреплено в Конституции Украины о том, что иностранцы, которые постоянно проживают на территории нашей страны и имеют соответствующий документ на право постоянного проживания, имеют такие же права, как и граждане Украины. То есть они смогут заключить такую же декларацию с семейным врачом, как и остальные граждане нашей страны.

В то же время, иностранцы, которые временно находятся на территории Украины, оплачивают оказанную им медицинскую помощь самостоятельно, кроме экстренной, которую они не оплачивают в момент предоставления, а возмещают позже. Соответствующее решение было принято на одном из прошлых заседаний Кабинета министров.

О развитии реформы

– Когда у нас начнется реформа вторичного звена медпомощи, а также какие услуги мы будем получать бесплатно, а за какие необходимо платить?

– Реформа начнется тогда, когда это предусмотрено в законе о медреформе. В 2019 году с 1 января мы проведем пилотный проект, в котором примут участие медучреждения вторичного и третичного уровня, то есть обычные и специализированные больницы. А в 2020 году состоится полномасштабный запуск реформы в этом сегменте. Все эти планы остаются в силе.

Мы уже продумали идею, как запустить пилотные проекты в нескольких областях. Сначала проговорим ее с исполняющей обязанности министра здравоохранения Уляной Супрун, а потом с премьер-министром Владимиром Гройсманом. Если они ее поддержат, то объявим об этом проекте примерно за месяц. После этого начнем к нему готовиться.

Пилотный проект будет связан с новой моделью финансирования. То есть больницы будут получать от Нацслужбы здоровья средства не за количество коек, а за пролеченных людей. Но в рамках пилотного проекта Служба будет работать только с теми областями, которые будут к этому готовы. А такая готовность есть далеко не везде.

Кроме того, принципиальным моментом является то, что в “пилоте” должны участвовать все медучреждения области, потому что нам надо видеть всю карту стационаров, и как между ними проходит клинический маршрут пациента, как он меняется с введением новой системы финансирования. Поэтому должна быть готова вся область. Но, я пока воздержусь от того, чтобы называть конкретные области, где планируются пилотные проекты. Скажу, когда согласуем с руководством государства.

– В областях, где будут проводиться пилотные проекты, пациенты уже в 2019 году будут официально частично оплачивать медуслуги в больницах?

– Нет. Там будет просто отрабатываться модель работы Нацслужбы здоровья с больницами в рамках получения финансирования за оказанные медуслуги. В этих “пилотах” еще не будет действовать гарантированный пакет бесплатных медуслуг в больницах (и соответственно не будет информации о том, за что официально необходимо платить пациентам, – ред.). Этот пакет мы будем разрабатывать до середины 2019 года, после чего он будет включен в проект госбюджета на 2020 год.

Чтобы ввести систему для пациентов, за что они платят, а что получают бесплатно, нам надо научиться вести учет оказанных медуслуг. Это очень сложная задача в стране, в которой почти нет нормальной статистики, и не существует практики учета медуслуг в коммунальных больницах. В прошлом году мы провели исследование о том, какие медуслуги предоставляются в больницах.

Оказалось, что структура медуслуг не соответствует адекватной. Много больниц предоставляют очень много не свойственных им услуг, например, услуги, которые должны предоставляться в поликлиниках. При этом разбег себестоимости медуслуг может отличаться в десять раз. Поэтому мы делаем пилотный проект, чтобы научиться избегать таких дисбалансов.

– Собственно, за что пациенты будут платить с 2020 года, а какие медуслуги будут получать бесплатно в больницах?

– Люди ждут простого ответа на этот вопрос. Но его нет. Что точно будет? Точно будут лекарства, за которые государство будет платить, как сейчас по программе “Доступні ліки”, и точно будут отдельные услуги, за которые государство не будет платить. Это наверняка будут услуги, которые не являются жизненно необходимыми.

Также будут услуги, и их будет гораздо больше, оказания которых нужно будет ждать, но они будут бесплатными. Кроме того, будет категория неотложных медуслуг, которые пациенты будут получать бесплатно и быстро.

Гарантированный пакет бесплатных медуслуг будет состоять из различных документов, которые будут описывать различные виды услуг. Например, в одном документе о медуслугах будет подробно расписано, какие анализы будут оплачиваться государством, а какие нет.

Другой документ будет содержать перечень экстренной медпомощи, который не будет подробно расписан, поскольку все и так оплатит государство.

Еще один документ будет содержать перечень паллиативной медпомощи, которая также будет бесплатной. То есть, это не будет перечень в виде меню, где будет написано, что платно, а что бесплатно. Более того, что именно будет содержаться в гарантированном пакете медуслуг, будет зависеть от политического решения при формировании госбюджета 2020 год, то есть на первый год, когда будет введен такой пакет.

12 заповедей кремлевского культа «Великой Победы», которые надо забыть 

День победы для россиян – это праздник безнаказанности. Именно от безнаказанности – и желание «повторить». Война все спишет

Война не закончена, пока не похоронен последний солдат. Безупречная формула, часто повторяемая в России. А вслед за нею и разными нашими оппоблоковцами.

Но понятен ли ее смысл? Ведь автор крылатых слов (их приписывают Суворову) совсем не о долге памяти перед погибшими вел речь. Он говорил о бессмертии самой войны. Она будет продолжаться, пока жив хоть один солдат.

Годовщина акта капитуляции Германии, подписанного сначала Йодлем, а через день, специально для Сталина, Кейтелем, с каждым годом празднуется в России все пышнее.

Всмотритесь в гимнастерочный китч «победных» парадов у Кремля, в михалковские фильмы, прилепинские книги, расторгуевские песни – проползающие к нам сквозь границы и запреты. Нет в них радости обретенного в 1945-м мира, а лишь торжество наступающей на мир войны.

И дело тут не в мертвых солдатах. А в живых генералах. Тех, кто думает, что «может повторить». Кто превратил символы победы в орудия убийства, а память о войне – в войну памятей.

Пока не похоронен последний из этих генералов, войну нельзя считать законченной.

У нас давно уже своя собственная война с бывшими «победителями». Но охотничий манок собирает «бессмертные полки» – в Харькове, Полтаве, Сумах, Чернигове, Киеве, Кропивницком (который упорно называют «Кировоградом»), Черкассах, Днипре, Одессе, Запорожье, Херсоне, Николаеве… А кое-где даже не без поддержки официальных властей.

Меня спрашивают: что плохого – праздновать окончание войны? Окончание войны – да, хороший повод. Но там, в России, и – по указке оттуда – у нас, под памятником Славы, каждый год повторяется ее реинкарнация, такой себе Феникс наоборот – пепел, возрождающийся из птицы, радость вечного самосожжения в «дедовском» танке.

Он не безвреден – этот карнавал. Он, как школьная зубрежка, внушает всем внемлющим простые и доходчивые «истины». Аксиомы, догматы, заповеди. Я отобрал 12 из них, самые распространенные и знакомые нам по картинкам из России, речам ее «вождей» и теоретиков. Прочтите их, пожалуйста, и никогда больше не повторяйте.

Итак, во что заставляет нас поверить культ «Великой Победы»?

1. Что война – это обычное дело. Это всего лишь (как сказал небезызвестный Сурков) «средство общения» – межнационального и межличностного. Так было всегда и так будет. И младенцы в колясках с бронетанковым тюнингом – это не просто вызов человечеству, это подготовка молодых матерей и их отпрысков к мысли: «весь мир – война, а люди в нем – солдаты».

2. Что много миллионов жертв на войне – это признак победителя. Ты больше всех пострадал? Значит, больше других достоин созерцать, как страдают недруги. Советский человек гордится потерями в «великой отечественной», когда «за ценой не постояли». У него нет желания задуматься: как погибли эти миллионы? Не из-за глупости ли командиров, не от пулеметов ли заградотряда, не расстреляны ли за самовольное отступление или антисоветские разговоры, не умерли ли от болезней и плохого ухода в госпиталях, не покончили ли счеты с жизнью сами от безысходности? Не отсюда ли все эти миллионы?

Английский военный теоретик Лиддел Гарт писал, что все гениальные полководцы дорожили жизнями солдат, и военное искусство состояло в том, чтобы не допустить ненужных потерь. Неспроста победа царя Пирра, давшаяся многими жертвами, в историческом сознании воспринимается как поражение. Но культ на то и культ, чтобы приносить живых в жертву.

3. Что нельзя поступаться своими «завоеваниями». Наше поколение хорошо помнит эти формулировки: «завоевания революции», «завоевания советской власти». Андрей Михалков-Кончаловский, брат известного Никиты, когда-то на вопрос – чей Крым – ответил: плохо вторгаться в чужие границы, но «Крым – это наши завоевания».

«Завоеванное» – это уже, как бы, навсегда принадлежащее тебе. «Победа» в российском понимании – это всегда «завоевания», а проще – оккупация, аннексия, разбой и грабеж материальных ценностей, принадлежащих другим. Чем больше ты захватил территории, тем значительнее твоя победа.

Говорят, Сталин не объявлял 9 мая праздничным днем потому, что не считал этот день победным. Победу у него украли американцы и англичане, не дав выйти к Ла-Маншу. Лишь в 60-е годы в СССР согласились, что оккупацию хоть восточной, но все же Европы с натяжкой можно считать победой.

4. Что победа в последней войне – это победа русского мира (помните путинское: «мы победили бы в войне и без Украины»). И победа русского мира возможна не иначе как с помощью войны.

Достоевский надеялся, что «русский мир» поглотит прогнивший Запад безболезненно. Но Запад не захотел поглощаться добровольно. Как наказание за это, как унижение цивилизованной Европы российской армией – воспринимают победу в России с подачи Дугина, Чаплина и прочих идеологов.

5. Что победа была бы невозможна без «сплоченности народа вокруг Вождя». Что за «за родину, за Сталина» люди умирали охотнее, чем просто «за родину». И только жестокостью и репрессиями сумел он превратить империю в беспощадный механизм уничтожения врага. А если так, то уравнение «Сталин = Победа» имеет и свои производные: «1937 год = Победа», «ГУЛАГ = Победа», «Голодомор = Победа». В победоносной истории СССР одно от другого неотделимо.

6. Что победителей не судят. Вспомните постоянный рефрен Путина: …потому что мы – победители.

В кремлевской парадигме победителю достается все, в том числе право на правду и справедливость. И нет и не может быть Нюрнберга, который бы осудил сталинских энкавэдистов за преступления против человечности заодно с гестаповцами, а Сталина – за то, что на двоих с Гитлером вторую мировую и замутил.

День победы для россиян – это праздник безнаказанности. Именно от безнаказанности – и желание «повторить». Война все спишет.

7. Что вся западная духовная мысль – ничто в сравнении с мощью малограмотного русского безбожника, вооруженного трехлинейкой, стопкой самогона и иконой Сталина. «А сколько дивизий у Папы Римского?» – смеясь, спрашивал когда-то Вождь народов. Влиятельность, учит Культ Победы, – не в интеллекте и душе, а в количестве оружия. «Это совсем не значит, что Сталин был атеистом, успокаивают народ комментаторы сталинских речей о церкви из РПЦ. – Он имел в виду, что нести веру, не имея в запасе парочки дивизий – дело безнадежное».

8. Что нормальная жизнь – это подготовка всей страной к смерти. Так готовят наложниц к массовому самоубийству в гробнице покойного фараона. Путинское «Зачем нам мир без России?» – это всего лишь повторение дугинского за август 2014-го: «В мире без России незачем жить». Детский сад, школа, вуз, свадьбы и причастия – лишь вехи мобилизации народа в матросовы и космодемьянские, шахиды и камикадзе.

9. Что чем больше территория, тем меньше опасность войны. Потому что на большой территории легче набирать рекрутов. А если захватил чужую – подгребешь под себя и рекрутов врага. Большая территория дает больше металла для снарядов и бензина для танков. На обширной территории есть куда отступать и есть много земли, которую можно выжечь, чтобы не досталась врагу.

10. Что человек на войне легче переносит лишения. В ожидании смерти не до вопросов о том, почему жизнь не так хороша. На войне не жалуются на перебои с пенсиями и падение рубля, не завидуют богатствам российской знати. На войне кричат: «Ура!» и просят Бога, чтобы еще пожить.

11. Что советское воинство (оно же российское) – со своими политотделами, смершами, расстрельными командами и штрафными ротами – единственное, кто стоял на стороне Света. Все остальные – либо фашисты – как УПА, финский шюцкор, польская Армия Крайова; либо двурушники – вроде англичан и американцев. И не было никаких третьих интересов, никаких национальных движений за свободу и независимость, ни союзников, ни мирного населения – только «наши» (русские) и «чужие».

12. Что гимнастерка, пилотка и ватник – лучшее лекарство от национализма. Потому что вышиванки, кипы, чохи, магерки и прочие национальные штуковины лишь сеют межнациональную рознь. А в пилотках и телогрейках не отличишь – белорус перед тобою, украинец или литовец. В пилотке и ватнике ты и есть настоящий интернационалист.

* * *

Вот это все и празднуют 9 мая в России. И нас научали, пока мы не думали своей головой. Нужно оно нам?

Сдуйте всю эту пропагандистскую шелуху, выбросьте ее из головы, и вы увидите истинный смысл даты. Он прост и прозрачен. И в первые послевоенные десятилетия фронтовики жили именно им. Они вспоминали этот день, пили водку и благодарили друзей, не доживших, но приблизивших миг нечеловеческой радости, потому что тогда, 73 года назад – в этот день людям был надолго обещан мир.

Евгений Якунов, Укринформ.