Четверо врачей одесской клиники «Инто–Сана» оказались под домашним арестом.

Открыто уголовное производство открыто по ч. 1 ст. 140 КК Украины. Выясняются обстоятельства смерти пациента, который поступил в клинику с жалобами на боли в животе, а на третий день скончался от сердечного приступа. Двух врачей-анестезиологов, заведующего отделением анестезиологии и врача-хирурга теперь пытаются привлечь к ответственности за якобы ненадлежащее исполнение своих обязанностей.

7 июня 2019 года следственный судья Киевского районного суда г. Одессы Федулеева Юлия вынесла определение о круглосуточном домашнем аресте с ношением электронного браслета сроком на два месяца. Позже Апелляционный суд Одесской области смягчил такую меру пресечения, сократив срок ареста на месяц.

На заседании о пересмотре меры пресечения было многолюдно. Коллеги, врачи из других больниц и неравнодушные одесситы-пациенты клиники, которая оказалась в эпицентре скандала. Все они в один голос твердят, что доктора из «Инто-Сана» ни в чем невиновны. Под судом собралось около 150 человек с плакатами в поддержку медиков.

Адвокаты арестованных врачей – Ю.Костюк, Ж. Потапова, В. Дьяков и В. Чернега – считают следствие и суд предвзятыми. По их мнению, есть ряд существенных деталей, которые указывают на необъективность расследования и вынесенных судейских решений. Каких именно?

Подозрение и мера пресечения

В ходатайствах следствия указано, что основанием для предъявления подозрений и избрании мер пресечения всем врачам являются выводы судебно-медицинских экспертиз Харьковского ОБСМЭ. Но оригиналы этих экспертиз ни суд, ни подозреваемые не увидели. Следователь счел, что вводных и заключительных частей достаточно? И суд ему поверил на слово? И районный и апелляционный?

Допустимость доказательств

Экспертизы проводилась не судебными экспертами, а обычными врачами. Как указывают адвокаты, это прямо противоречит требованиям Закона Украины «О судебной экспертизе»

В экспертизах отсутствуют четкие выводы о наличии прямой причинной связи между действиями врачей и смертью пациента. Также в них не указано, имело ли место нарушение порядка обследования, оперативного вмешательства и проведения лечения и какими нормативными документами эти требования предусмотрены.

Есть же утвержденные МОЗ клинические протоколы, которым должны следовать доктора. Однако эксперты ссылаются на какие-то «ведущие международные рекомендации». Причем без указания, на какие именно. Сторона защиты обращает внимание на то, что в момент оказания медицинской помощи в 2017 году врачи вообще не имели право применять международные рекомендации без их утверждения МОЗ в качестве клинических протоколов.

Обвинение, построенное на предположениях?

Почти в каждом выводе экспертизы, как отмечают адвокаты, используются такие недопустимые для экспертных заключений фразы, как «вероятнее всего», «правильность назначений сомнительна», «допускают, что», «могло повлечь» и т.п.

А где свидетели?

По крайней мере по одному из докторов, если взять во внимание показания свидетеля, обвинения могли бы быть опровергнуты. Однако следователь отказывается допросить его.

Зачем арест?

Круглосуточный домашний арест сторона обвинения, а затем и суд считают обоснованным. По их версии, в противном случае врачи могут повлиять на ход следствия, а именно – внести изменения в медицинскую документацию. Адвокаты недоумевают, как подозреваемые могут что-то переписать в документации, которая была изъята при обысках еще в 2017-2018 годах?

Презумпция невиновности и беспристрастный суд?

Следственный судья в отличие от рядовых граждан, зачастую оценивающих ситуацию на эмоциях, прекрасно знает, чем отличается статус подозреваемого, обвиняемого и признанного виновным. Вручение докторам подозрений никоим образом не указывает на их виновность. Ее стороне обвинения еще предстоит доказывать.

Однако следственный судья Федулеева Ю. на следующий же день после судебного заседания по избранию меры пресечения подозреваемым на своей страничке в социальной сети Фейсбук размещает статью под названием «ОПГ в белых халатах: в Одессе судят врачей «Инто-Саны». Вероятно, здесь может возникнуть вопрос и о степени беспристрастности судьи, и в целом, не нарушает ли указанный служитель Фемиды принципы служебной этики?

Впрочем, странно выглядит и аргумент судьи о необходимости применения круглосуточного домашнего ареста. Якобы, такая мера позволит прекратить преступные действия подозреваемых. Какие именно преступные действия есть необходимость прекратить, если дело возбуждено по факту, имевшему место в 2017 году? На чем основано утверждение о том, что они ведут преступную деятельность? Это уже оказано в суде? Или на всякий случай?

Однако, как рассказывают адвокаты, есть и более вопиющие нюансы. Например то, что судья Федулеева в мотивировочной части решения суда об избрании домашнего ареста одному из врачей доказывала обоснованность подозрений другому. То есть, как следует из судебного решения, за то, что как бы сделал один врач, под домашним арестом должен находиться другой!

Много букв?

Адвокаты не верят, что этот казус с перепутыванием докторов - нелепая техническая ошибка. Они уверены, что судья вообще не вникала в материалы дела.

Судья просто не разбираясь, под копирку вписывала имена врачей в заранее подготовленные, как нам кажется, именно следствием шаблоны и просто не обратила внимания на то, что вписывает данные врача в шаблон решения совсем другого врача. Но это же не просто текст, это решение суда, за которым стоит судьба конкретного человека! – возмущена сторона защиты.

Что там в УПК?

Адвокаты не получили доступ к материалам дела. Следствие просто оставляет соответствующие запросы без внимания. Чтобы подозреваемые не смогли обеспечить себе защиту? А ведь УПК регламентирует право подозреваемого, например, искать свидетелей, которые могли бы опровергнуть тот или иной аргумент обвинения. Не зная толком, на чем оно строится, сделать это невозможно. Впрочем, может именно это и нужно следствию и суду?

В Тбилиси начались массовые антироссийские протесты.

Поводом послужило выступление в парламенте страны депутата Госдумы РФ Сергея Гаврилова, причем с кресла главы парламента.

Депутаты потребовали, чтобы поддержавший ранее оккупацию Абхазии и Южной Осетии депутат покинул стены грузинского парламента, прихватив с собой всю российскую делегацию.

Очень тяжело видеть депутата страны-оккупанта у главной трибуны высшего законодательного органа Грузии! Этот факт наносит ущерб нашей идее свободы, вредит грузинскому парламентаризму, - сказал премьер-министр страны Мамука Бахтадзе, хотя именно правящая партия "Грузинская мечта" выступила организатором скандального Международного парламентского православного форума, на котором выступил Гаврилов.

Пятидневная война в Южной Осетии. ФОТО

Оппозиционные силы потребовали отставки спикера парламента Ираклия Кобахидзе, главы МВД Георгия Гахария и руководителя СГБ Вахтанга Гомелаури, возложив на них ответственность за инцидент.

Вечером протестующие с этим требованием штурмовали парламент. Полиция применила слезоточивый газ и применила резиновые пули. Протестующие бросали в полицию бутылки с водой.

Господин Кузнец — представитель Газпрома в Стокгольмском арбитраже. Поэтому к его словам нужно относиться серьезно.

Нас много раз призывали к заключению контракта на европейских условиях, но это действительно, на мой взгляд, пока невозможно. Потому что Украина еще не имеет тех институтов, которые могли бы полноценно выполнять те функции, которых мы традиционно, работая в Европе, ожидаем от таких институтов, как регулятор, транспортный оператор, — сказал он.

И добавил: Без понимания того, кто твой контрагент, очень сложно делать какие-то предпосылки или предположения относительно будущего транзитного контракта.

Должен это прокомментировать.

У нас действительно есть проблемы с регулятором и отделением газотранспортного оператора. Регулятор был создан неконституционным способом, к нему нет должного доверия, и нормативные акты, которые он принимает, не полностью отвечают европейским правилам.

Газотранспортный оператор пока тоже не является обособленным по европейским правилам. Само по себе это не оправдывает позицию Газпрома, поскольку именно из-за нежелания самого Газпрома вносить изменения в текущий транзитный контракт мы не смогли до сих пор отделить оператора. Напомню, текущий контракт определяет, что за транзит отвечает Нафтогаз, и без согласия Газпрома мы не можем перенести эту ответственность на какого-то отдельного оператора. Также замечу, что для того, чтобы обеспечивать транзит по текущему контракту, Нафтогаз должен контролировать работу всей газотранспортной системы, поскольку у нас единая система, а не отдельная система для транзита.

У Нафтогаза есть продуманный план, который позволяет обеспечить соответствие европейским правилам после окончания действия текущего контракта, то есть с 1 января 2020, когда должен вступить в действие новый контракт. Этот план также позволяет, не дожидаясь 1 января, подписать новый контракт с Укртрансгазом, который является пока единственным лицензированным оператором газотранспортной системы. И в этом же контракте предусмотреть его перевод с 1 января 2020 на отдельного оператора. Ну и, главное, этот план позволяет Нафтогазу требовать у Газпрома многомиллиардную компенсацию в случае, если несмотря на все наши старания транзита через Украину не будет.

Газпромовский «мирный план»: Украину и Европу хотят обмануть?

Но вместо того, чтобы все представители украинской власти поддержали этот план, или хотя бы не мешали, Кабмин принимает свой альтернативный план, который не позволяет обеспечить соответствие европейским правилам, вносит недоразумение относительно того, с кем сейчас подписывать контракт, и при этом, самое главное, может разрушить нашу юридическую позицию в арбитраже, что не только не позволит нам получить компенсацию от Газпрома, а, наоборот, может привести к тому, что мы будем обязаны заплатить Газпрому $3 млрд.

Как эти проблемы решать?

Во-первых, кое-что уже удалось сделать. Недавно было приемлемое приложение к Договору об ассоциации между Украиной и ЕС, по которому роль украинского регулятора во внедрении детальных европейских правил, так называемых сетевых кодексов, значительно уменьшается, а роль европейских институтов увеличивается.

Во-вторых, все равно нужно как можно быстрее вносить изменения в закон о регуляторае, приводить его в соответствие с Конституцией, выбирать компетентных и независимых членов регулятора, которые могут обеспечить доверие к нему и внедрить европейские правила.

В-третьих, нужно дать возможность реализовывать указанный выше план Нафтогаза.

В таком случае на трехсторонних переговорах Украина и ЕС могли бы убедительно оппонировать аргументам Газпрома и защищать нашу пока консолидированную с ЕС позицию, что новый контракт должен быть подписан в полном соответствии с европейскими правилами.

Вы можете спросить, а что делать, если этого не произойдет, есть ли у нас запасной вариант.

Запасной вариант есть, поскольку не хотим, чтобы нас обвинили в том, что мы занимаем неконструктивную позицию, требуя того, что сами не можем выполнить. Мы не хотим давать такое легкое оправдание окончанию строительства Северного Потока-2 и отсутствия транзита через Украину.

Если Газпром никак не хочет брать на себя риски, связанные с украинским регулятором и оператором газотранспортной системы (а по европейским правилам именно оператор и национальный регулятор имеют соответствующие полномочия устанавливать/менять тарифы и другие существенные условия договора), то Нафтогаз готов взять эти риски на себя.

В таком случае мы предлагаем Газпрому заключить с Нафтогазом договор не на услуги транспортировки, а на «своп» газа.

Газпром будет передавать нам определенный объем газа (определенную энергетическую ценность газа) на границе Украина-РФ, а мы будем передавать точно такой же объем (энергетическую ценность) на границе Украина-ЕС. Передача газа будет подтверждаться смежными операторами (Словакии,Венгрии, Польши, Румынии), то есть они потом будут брать на себя ответственность перед Газпромом за газ уже в их системах.

Такие контракты на «своп» газа являются относительно привычными для европейского рынка (возможно, и для Газпрома). То есть такой контракт может быть заключен по европейским правилам, просто они разные для контрактов на своп газа и на услуги по транспортировке газа.

Андрей Коболев: Цена газовой независимости

Могу привести аналогию. Если у вас есть, например, евро в России, а вам нужно, чтобы у вас они появились в Германии, то вы можете либо договориться о переводе этих денег из России в Германию, или договориться об услугах перевозки этих евро из России в Германию. В первом случае евро должны быть получены в Германии, и вам должно быть все равно как они там появятся. Во втором случае ваши конкретные евро физически перевозят в Германию со всеми рисками такой перевозки. Первый случай, перевод денег — это аналог операции «своп». Второй случай, перевозки денег — это заказ услуг транспортировки.

При этом наш контракт на своп газа с Газпромом будет заключен по тому же шведскому праву и с арбитражем в Швеции (как в текущем контракте), маржа (плата за транзит) будет определена заранее сторонами (а не регулятором).

А Нафтогаз уже сам будет заключать контракт на услуги по транспортировке газа по обособленным оператором газотранспортной системы, который будет регулироваться в Украине.

Срок и годовой объем такого контракта на своп газа между Газпромом и Нафтогазом?

Нас устраивает предложение ЕС по транзитному контракту — 10 лет, в среднем должно быть не менее 60 млрд кубометров газа по году. Поэтому можем эти же параметры заложить и в контракт на своп газа.

Наша маржа (плата за транзит)?

Хотя эта плата за транзит будет оформлена как маржа, а не как тариф на транспортировку, для справедливости и объективности ее размера мы рассчитаем такую плату в полном соответствии с европейским тарифным кодексом, согласуем с представителями ЕС и представим для переговоров с Газпромом.

Дополнительные условия?

Газпром и Укртрансгаз заключают соглашение о сочетаединении украинской и российской газотранспортных систем.

Нас устраивает предложение ЕС — обеспечить техническую возможность (мощности) для поступления газа из РФ в Украину в объеме не менее 90 млрд кубометров газа по году. То есть будет 30 млрд кубометров для дополнительных объемов транзита доступных как для газпромовского газа, так и для газа других компаний.

Такой договор является относительно простым, он не является предметом регулирования с украинской стороны, никто никому не должен платить деньги за мощности и т. д., и поэтому у Газпрома нет аргументированных оснований отказываться от его подписания.

Таким образом наш запасной вариант позволяет получить по сути такой же результат, но при этом Газпром лишается указанных господином Кузнецом аргументов для отказа от транзита через Украину.

В конце отмечу, что Нафтогаз всегда готов к конструктивным переговорам по определению справедливых условий транзита газа через Украину.

Юрий Витренко